В швейцарском Берне, в посольстве, первым начавшем оформление виз в новое государство, в Прекрасную Россию Нынешнего, среди одуревших от трехчасового ожидания, завязалась базарная склока.
— Если бы Тупин коньки не отбросил, так и тряслись бы себе под плинтусом, месье Шендерович, в какой-нибудь скользкой Варшаве! — выкрикнул один из очередников, одетый по давно отжившей берлинской моде. — Или елозили бы на голой жопе, по всему Парижу!
— А вы, герр «известный социолог», вообще непонятно кем будете в нашей России!.. Вот это вы видали?! Такие вещи кому попало Вашингтон не дает! — Шендерович залез в карман и продемонстрировал оппоненту синюю книжицу с витиеватой золотой надписью «Паспорт хорошего русского». — Небось, лет двадцать назад, торчали перед крысиным вождем на коленках! Зомбоящик взасос целовали! Политтехноложили напропалую! Знаем мы вас, альтруистов!
Субтильный седовласый субъект в узких очках, стоящий в очереди третьим, едко усмехнулся:
— Нашли чем козырнуть, Виктор Анатольевич! Смотрите! — на свет показалась точно такая же книжица, но с незначительно отличающимся наименованием: «Паспорт очень хорошего русского». — Значит, здесь вы позади меня будете! Успеете еще потискаться со своим Лёхой Бутербродом, президентом мусорным! — заметил владелец «элитного» документа.
— Если на то пошло, любезнейший Саша Сотник, тогда и я свой покажу! Уж кто-кто, а я нимало из режима крови попил! — собравшимся был торжественно предъявлен «Паспорт великолепного русского». Все затихли, присмирели, сделали «интеллигентные лица». — Позвольте-ка, господа! — и обладатель чудодейственной синей корочки занял первое место у посольской двери.
— Вы бы не напрягались, ребятки! — посоветовал хорошо поставленный женский голос из глубины приемной. Грациозно покачивая бедрами, к счастливцу подплыла изящная длинноволосая шатенка и продолжила негромко, с еле заметным итальянским акцентом: — Ну-ка, Глебыч, отвали от пирса! Давай-давай, двигай кормой! — и перед носом сухопарого старика, прижавшегося к вратам, сулящим грандиозные перспективы, возник «Паспорт превосходнейшей русской». — Перекур!
Мужчины опешили и в растерянности опустились в кресла и на диван. Сверженный с пьедестала, «борец с томатным режимом» церемонно склонился; подтаивая от волн чарующего французского аромата, он поцеловал руку, и вымолвил, будучи не в силах от нее оторваться:
— Синьорина, зайти в эту дверь, после вас, будет великой честью для каждого русского!.. Как ваши прелестные зайчики поживают, позвольте осведомиться? Вы сюда из Милана?..
Внезапно потянуло сквозняком. Громко хлопнула входная дверь.
— Тысяча извинений, я только на секунду! — в приемной появился стремительный голубоглазый брюнет средних лет и пересек ее уверенной походкой светского человека, не привыкшего подчиняться досужим условностям. — Здрасьте, здрасьте!.. Рад видеть!.. На мгновенье!
Еще не успел пронестись по всем очередникам восторженный шепоток: «Это же Синицын! Тот самый! Огромнейший талант! Широченный успех! Немедленно пропустите!», а ворвавшийся бесстыжий ловкач уже взялся за позолоченную ручку сановной двери, усиженной двуглавыми орлами; и не только взялся, но даже чуть-чуть приоткрыл!
Юная шатенка распахнула глаза: два черных ночных мотылька распустили бархатные крылышки на мгновенно порозовевшем каррарском мраморе.
— На рыбалку из Питера пожаловали, Николай Николаевич? — спросила она, вздохнула, и под замершим бархатом появилась тень глубокой печали. — Как вам нынче клев на берегах Аре? Лучше, чем на Неве?
— Куда там! Налетели голубушки местные со всех сторон: продай им мой сборник рассказов да подпиши! Чуть меня на части не разорвали! — он приобнял соблазнительный стан неотразимой соотечественницы, остановив взор на лилейной груди, вырывавшейся на свободу, тронул губами упоительный воздух, роскошествовавший на лучистых каштановых локонах, и прошептал, прежде чем исчезнуть за заветной дверью: — Но думал я только о тебе, мой милый и далекий ангел!
15 июля 2022 г.