Одеколон «Володя»

Вязкую бункерную тишину отогнал робкий стук в рассусаленную начальственную дверь.

— Войдите!

Стук в дверь повторился.

— Входи уже, кому говорят!.. Открыто!.. Ну что за дебилы?!

В приоткрытую дверь просунулась кудлатая бородка, постриженная под «утиный хвост», и выпустила на ковер елейное:

— Владимир Вадимович! Здравствуй, бам уважаемый!

— А-а-а! Нарзан Абдуррахманович! Как раз вовремя, дорогой.

Тупин еще раз окинул взглядом завораживающий силуэт пистолета и задвинул ящик стола. Мысли о самоубийстве слегка развеялись.

— Проходи, проходи, Дыров! Присаживайся. Чай, кофе? Или коньячок? А может кальянчик?

— Для тебя бам дорогой, все сделаю! Прикажешь кальян-мальян забить — это я бам мигом!

— Шучу, шучу! Не те времена теперь, Нарзанчик! Посрать порой некогда, не то что пошабить… Войну мы с тобой продули, рейтинг лежит у плинтуса. Нужны свежие идеи, креатив. Иначе, лохи нас под этот плинтус законопатят. Ты мое место займешь когда-нибудь, вот и думай теперь, академик, соображай!

Дыров осторожно опустился в креслице напротив хозяина; вдали от него, по другую сторону слононогого двадцатиметрового стола. Чтобы не сгинуть в зловонных пригородных пещерах, решил брать нахрапом:

— Эх, Владимир Вадимович, уважаемый, нехорошо бам говоришь! Какой такой рейтинг-шмейтинг, какой плинтус-шминтус?! У тебя Сибирь бам голая лежит — там бараки поставь. Нары-шмары — и никаких бам лохов!

— Кормить их придется! Дорого, да и нечем: война все сожрала. Пусть они себе сами хавчик добывают, а то мы, вслед за ними, на подножный корм перейдем… Кстати, Нарзан Абдуррахманович, почему ты все время «бам» говоришь? Разве нельзя без этого? Раздражает. Прямо как брежневский комсомолец! Черт знает что такое! Может тебе покреститься, да на Валаам слинять, к святым старцам? Причащался бы, исповедовался, а? Глядишь, и отпустит. Мне, например, это иногда помогало.

— Твоя правда, о нашей великой бам магистрали вспоминаю. Говорят, там рабочих рук не хватает. Может мне — туда? Для «тикток» видосиков напилить — боевой дух бам пацанам поднять. Глядишь, и твой рейтинг-шмейтинг вверх поползет…

— Там строители нужны, а не мудаки! Но если ты ничего лучшего не придумаешь, то туда отправишься! И не оператором, а ассениза…

— Знаю, что делать! Знаю! И твой рейтинг бам поднимем, и вопрос решим продовольственный! Одним бам выстрелом!

— Говори! — Тупин отодвинул манжет на правой руке, взглянул на часы. — Только если будешь своим «бамом» мне башку выносить… — он приоткрыл ящик стола и нахмурился, — этот выстрел я сделаю!

— Мы твой портрет, уважаемый, станем печатать на том, что россиянам каждый день требуется!

— А разве его нет на водке? «Тупинка» — ты попробуй! Неделю будешь лезгинку плясать!

— На туалетной бумаге тебя еще нет! Вот представь: заходит кто-нибудь в сортир, а там ты висишь, в рулончике… увидит — и сразу передумает. А тебе профит: чем реже срут, тем меньше жрут!

— Эту мульку, Нарзанчик, ты у штатников спёр. Они на туалетке, еще в холодную войну, своего Рейгана тискали — оппозиция старалась. Дерьмократия, твою мать!.. Погоди-ка! А может ты — казачок засланный?! Пятая колонна! — рука Тупина погрузилась в прохладный ящик стола и обхватила рукоять золотого «макара». — Фашист!

— Покрещусь!! А если на Валаам, то могу хоть сегодня слинять! Отче наш, иже еси на небесех…

— Ладно, проехали… В общем, так: туалетную бумагу мы вообще запретим, от греха подальше. Без газет обходятся — и без нее обойдутся! А чтобы электорат не вонял, обяжем всех новый одеколон покупать — с моим именем и портретом. Определять будем своих врагов по запаху: служебных собак на них натаскаем, у народа классовое чутье разовьем… Как тебе такая многоходовочка, а?!

— Мастер!.. Гениально!

* * *

Спустя трое суток, после того как бронированный вездеход выполз из шлюза подземного правительственного городка, цепляясь гусеницами за оплавленную, местами остекленевшую поверхность, он приблизился ко входу в пещеру, над которым виднелась лаконичная надпись углем: «Еда».

— Приехали! Вроде местный магазин! — крикнул водитель, сверяясь с картой. — Разгружаемся!

— Наконец-то! Где накладные на одеколон «Володя», не видал? — спросил грузчик, облачаясь в скафандр.

— Пошарь за кислородными баллонами! Видать, зашхерились, когда нас на колдобине тряхануло.

9 июня 2022 г.