— Ну куда ты прешь?! Не видишь, что я еду?!
Два автомобиля замерли в узком проезде между домами — передок к передку. Кричал высунувшийся из окна водитель какой-то основательно загаженной слякотью марки, с огромной буквой Z на заднем стекле.
— Ты что, козел, не понял?! Вали назад! И слепой, и глухой, да?!
Кричавший, рослый и плечистый средних лет, вышел на дорогу, подошел к чистенькому белому автомобилю с антенной, украшенной пожухшей георгиевской ленточкой, и ударил кулаком по крыше:
— Ну-ка выйди! Поговорим!
Он уже положил руку на зеркало и хотел, видимо, отломать его, но дверное стекло опустилось и послышалось негромкое:
— Ну чего скандалишь, оболдуй? Не узнал?
Кричавший опешил. Дверь открылась и на дороге показался мужчина схожей комплекции, но значительно превосходящий объемом живота. Оглядели друг-друга с улыбками, хотели было пожать руки, но шагнули навстречу и крепко обнялись.
Пиво оказалось несвежее и некрепкое, чуть теплая шаверма осталась на тарелках; они вышли из закусочной, избавляясь от густого кухонного аромата и назойливой восточной музыки — потолковать всерьез там так и не получилось.
— Может водки? Рядом со школой лабаз есть.
— Годится.
Пестрые гирлянды обвивали школьное крыльцо, мерцая в подступающих зимних сумерках. Пришпиленный рядом с дверью огромный лист зазывал красной акварелью: «Сегодня в актовом зале школы состоится предновогодняя встреча с депутатом Госдумы. Он ответит на все ваши вопросы. Приглашаются все желающие. Вход свободный».
— Зайдем, зададим вопросы?
— Смеешься? Кто он такой? Обычная тупинская шестерка. Таких идиотов здесь сотни тысяч, миллионы, на каждом углу…
— Хочу спросить, когда моего сына с войны отпустят! Неужели только в гробу?
— М-да… Моего зятя в окопы забрили. Жалко парнягу. Зайдем.
Седовласая охранница, в накинутой на кофту форменной курточке, обляпанной чоповскими нашивками, встретила их у турникета:
— Так, ребята, а вы куда?!
— Мы уж отцы давно, авось и дедами станем! В актовый, к депутату.
— Опоздали. Полчаса назад началось.
— Пробки в городе. Нам по делу.
— Ну раз так, проходите! Отцы!
Разместились на пустом заднем ряду. Депутат монотонно вещал на сцене, сидя за столиком; снимали его из зала двумя телекамерами. У запасного выхода, неподалеку от сцены, подремывал пожилой полицейский. Разлили по стаканчикам, выпили.
— А помнишь нашу Люську? Пенкину помнишь?
— Как забыть! Дрались частенько из-за нее. Любовь всего класса была. Эх!
— Была. А теперь до ручки дошла. Не стала наша принцесса королевой. Чуть не в лесу живет, в халупе рядом со свалкой. Вначале по вызову работала, после замуж вышла в турчандии; свою квартиру в Питере продала, машину… а потом муж ее на все бабки кинул…
Депутат резко повысил голос:
— Я слышу на заднем ряду началось оживленное обсуждение. Вы можете подняться на сцену, и я дам вам микрофон.
Полицейский очухался и стал шарить глазами по залу.
Один забрал у другого стаканчик:
— Иди! Ты о войне спросить хотел, о сыне.
Тот энергично поднялся на сцену и взял микрофон, но когда увидел две камеры, нацеленные в лицо, осекся.
— Пожалуйста, ваш вопрос! — настаивал депутат, пожилой мужчина с бесцветной внешностью.
— Вот вы тут о пользе налогов говорили. Я хотел бы предложение сделать.
— Очень интересно, мы вас слушаем!
— Я вот что хотел сказать... как это?.. В общем, курит иногда человек, курит, прокурит всю комнату; надымит иногда, хоть топор вешай, а потом встает с дивана и открывает форточку. Только представьте, сколько этой отравы ежедневно попадает в нашу атмосферу!
— И что вы предлагаете? — заинтересовался депутат. — Ввести налог на диваны?
— Необходим налог на открытые форточки! А назвать его надо так: «Налог на забор воздуха из окон многоквартирных домов». Эти средства можно направить и на новые скамейки, и на клумбы, и на самоочищающиеся пневмоурны…
— Прекрасная инициатива! — оживился задумавшийся депутат. — Необходимо сделать решительные шаги к ее внедрению!
Выступавший вернулся на задний ряд расстроенным:
— Эх, понесло меня не в ту сторону! Пневмоурны приплел какие-то! Ну не умею я говорить красиво, не умею!
— Плюнь! Выпей! Не бери в голову. Собака лает — ветер носит.
Они дождались пока полицейский задремлет и ловко опустошили стаканчики.
— Так что там с нашей бывшей принцессой? Помочь ей никак нельзя?
— Как? Ты ей квартиру в городе купишь? Разве что жратвы привезти, водки, курева…
Депутат опять взбодрил микрофон:
— А теперь попрошу выступить вашего соседа! Я вижу он желает принять участие в обсуждении. Или у него есть свои предложения? Прошу вас на сцену! Пожалуйста!
Полицейский встряхнулся, осоловело уставился на задний ряд.
Вышедший на сцену взял микрофон, онемел на минуту, вглядываясь в лица сидящих в зале; когда понял, что придется говорить с привычной уличной пустотой, осмелел:
— И у меня предложение по налогам!.. Вот у нас некоторые всюду ходят. Ходят и просто так, и по делу, и за водкой. Только тротуары изнашивают! Сколько тонн асфальта и плитки на них угробили, если в масштабе страны смотреть, а?! Всю Африку покрыть можно! Предлагаю установить, в обязательном порядке, на смартфон каждого пешехода приложение — шагомер, и ввести на ходьбу прогрессивный налог! Нечего на халяву туда-сюда шляться, базарить да пыль поднимать!
— Правильно! — крикнули из зала. — Давно пора! Молодец!
На задний ряд выступавший вернулся под энергичные аплодисменты.
— И меня с толку сбило! Как увидел камеры — язык потерял, — признался он.
— Забей! У меня та же история. Выпьем, еще полбутылки осталось…
— А если они и в самом деле на нас такие налоги повесят? От этих дебилов всего ожидать можно!
— Будем жить на даче у Люськи Пенкиной, в Свинятино, — вот и всех делов! Там ни тротуаров нет, ни окон целых, и дует как в метро. Пусть они тут хоть за говно налог берут, нам пофигу будет! Небось втроем не замерзнем!
14 декабря 2023