В этот день, стоянка перед безликим шестнадцатиэтажным домом, торчавшим в сердце спального района кирпичным колом, напоминала престижный автомобильный салон, до отказа заполненный модными новинками: в гости к одному из жильцов пожаловали его лучшие друзья. Они собрались у подъезда, чтобы всем вместе «нагрянуть» к хозяину торжества с поздравлениями. Все были одеты элегантно; очаровательные ароматы живых цветов ложились на благородный флер туалетной воды и укрывали ликующих любимцев юбиляра от уличной банальности.
— Давайте поздравим нашего Сергея Сергеевича хором! Какой-нибудь стишок прочтем, к такому случаю подходящий. Кто знает?
— Ничего на память на приходит!
— Надо в интернете поискать!
— Зачем искать? Я уже придумала! Актриса, все-таки! Запомнить легко: «На юбилей, Сергей Сергеич, мы дарим много ярких дней! Не забывай своим вниманьем, надежных, преданных друзей!».
— Прекрасно! Выучили все? Тогда вперед, к лифту!
Оба лифта опустились одновременно, открыли двери. На пассажирском уехали три сияющих бриллиантами женщины, в сильно декольтированных вечерних платьях, в сопровождении чопорного седовласого мужчины, углубившегося в магнетический смартфон, а перед посадкой в грузовой произошла заминка:
— Мы все не поместимся: букетов много, коробки с подарками! Человек шесть-семь войдет, не больше.
— Тогда поедем двумя партиями! Как в американском Конгрессе.
— Не поминайте врага в такой день, прошу вас!
— Какой же вы суеверный!
Семеро ровесников юбиляра — трое мужчин и четыре женщины — осторожно разместились между пышных букетов; оставшиеся на площадке задорно крикнули в задвигающуюся дверь: «Без нас шампанское не открывайте! Знаем мы вас, кутилы!», и лифт степенно тронулся, навстречу предстоящему торжеству.
Но через несколько метров кабина сильно сотряслась и замерла. Освещение поменялось на весьма странное: свет стал потише и как будто зажил сам по себе, не исходя от ламп.
— Ну вот, приехали!
— Нажмите «вызов» — на пульте, в самом низу!
— Уже дважды — и никакого результата!
— Вечно здесь все ломается, крошится, сыплется…
— Это после санкций!
— Оставьте, какие санкции! Здесь все рукожопые испокон веков. До сих пор приличный автомобиль создать не могут!
— Да что промышленность! Зимой, в Питере, снег с тротуаров экскаваторами сгребают! Асфальт во дворах — будто динозавры о него когти точили! Видать, лопаты так тяжелы стали, что в руках не удержишь.
— И не говорите! Даже траву косить разучились, бухарики! Крутят-вертят косилкой битый час — выхлоп кошмарный, вонища на весь двор, а скошено всего два-три метра! Захочешь днем подремать — невозможно! Воет и воет, воет и воет… Обычной косой, прадедовской, можно убрать за час весь район!
— Эх, народ-победитель! Устал, награбился! До машин ли ему? До работы ли?
— Понятное дело, гражданских из «калашей» поливать тяжелее, чем по ночам над чертежами корпеть. Герои!
— Да была бы моя воля, я бы всех на крепкие ноги поставил! Вразумил бы…
— Жизни на то не хватит!.. Только если ее снова начать, да со зрелым умом, и чтобы на локтях никто не вис, вот тогда…
— Нет, господа инженеры, красивого будущего здесь не ждите! На этом пустыре только автозаправочка сколочена, с дикой обслугой и «высоким» начальством. А прогресс даже не запланирован. Лозунги громоздить они научились — наваливают круглосуточно, не затыкаясь. Но ведь ни плешивый царек, ни его телеклоуны, ни народ-пропойца, даже мыслить по-людски не умеют! А из собачьей брехни цивилизацию не построишь. Значит, так и будут русские весь свой век воевать…
— Ой, смотрите! смотрите! Стена движется! Я к ней прислониться хотела, а она вглубь подалась!
Сколько бы не шли пассажиры, побросавшие цветы и подарки, а одна из стен кабины оказывалась недосягаемой. С каждым шагом темный тоннель сужался, но и пленники вместе с ним уменьшались, продвигаясь вперед… Наконец, перед детьми появилось небольшое окошко с дневным светом.
— Ребята, мы попали! — воскликнула девочка в роскошном бриллиантовом колье, бросавшем огненные искорки на лиловое длиннополое платье, — первая выглянувшая наружу. — Оказывается, мы сейчас в подвале сидим, а кругом железобетонный фарш: куски плит, балки покореженные… Жуть!.. И вся стоянка кирпичом завалена: наши машины лежат, как подгоревшие блинчики на сковородке!
* * *
Нарядные перепуганные дети — три мальчика и четыре девочки — стояли среди обломков, озираясь: ни одного целого дома вокруг! Повсюду громоздились руины, а над ними — сизые облака бетонной пыли; кирпичное крошево под ногами сотрясалось; где-то вдалеке грохотало, выли сирены…
— Ну вот, Петр Алексеевич, сбылась твоя мечта: со зрелым умом, да всю жизнь прожить заново… Что делать будем? — спросил один мальчик другого, ослабил узелок своего галстучка и расстегнул верхнюю пуговку на воротничке. — Идеи есть?
Его приятель снял со своих манжет крошечные золотые запонки, положил их в кармашек пиджачка, задумался… и вдруг воскликнул:
— Гляди, Александр Данилович, на раздолбанном балконе мячик лежит! Давай хоть полчасика в футбол погоняем, а после подумаем! Куда нам спешить?
— А может, поиграем во взрослых?
29 июля 2022 г.