Как только тьма уступила место серой пелене и боли, он понял все; увидел, еще не открыв залитых кровью глаз. Ворвавшееся чувство утраты приглушило боль, но дышать стало тяжелее: той, что сидела сзади, обхватив его талию, еще минуту назад, больше не было…
Впрочем, люди говорят, что есть душа и она бессмертна… Врут, наверное, — по доброте. Чтобы кто-то, вот так же, как он сейчас, не имея сил пошевелиться, верил и не терял надежду встретиться когда-нибудь со своей любовью, слиться с ней без телесной преграды…
* * *
Острое чувство любви пронзило его впервые, когда она, весной, появившись в парке, словно сойдя с облака, присела перед его собакой — огромным черным ньюфаундлендом. Длинные изящные пальцы погрузились глубоко в его шерсть и принялись рисовать невиданные магические узоры.
— Привет, собаня! Собанечка… Нюфик! Это же нюфик!.. Няшный!
Глаза того, кто впервые в жизни был назван «нюфиком», «собаней» и «няшным» сияли. Рисунок, выписываемый его хвостом в воздухе, вторил тому, что оставляли ее пальцы на холке. Замечала ли она еще что-то, кроме этой счастливой морды? Вряд ли.
— Я тебя здесь раньше не видел.
— Да, я живу далеко отсюда… В этом парке — озеро, лебеди… Собани всякие!
— А мотоциклы тебе нравятся?
— Не знаю. Прикольно, наверное: скорость, полет, свежий ветер… Если не в городе.
— Поедем на Финский, в субботу?
Она неожиданно согласилась. И загородные мотопрогулки открыли ему новую жизнь: настоящую, яркую, полную неисчерпаемых сил и бесконечной любви…
* * *
Он открыл дверь «майбаха». Сел на кресло водителя. Обернулся к пассажиру, спросил:
— Что у вас?
— Шефа взяли! Генерала. Я на очереди. Суки!
— Понял.
— Мой билет готов?!
Водитель передал конверт.
— Вот. На ближайшие рейсы: Барселона, Лондон, Милан.
— Лучше инглиш: Биг Бэн, Таймс Сквер, Джеймс Бонд…
— Значит, в Лондон. Но если через десять минут мы не будем в Пулково…
— То я освобожусь только через десять лет!
— За десять, боюсь, не успеем…
— Да ну на хер! Погнали! Врубай мигалку!
* * *
Сквозь узкую щель век, он разглядел лужицу крови, в которой барахтался крохотный паучок, неизвестно каким ветром занесенный на это проклятое шоссе. Лапки его вязли, прилипали, но он не унимался — наверно, дома его ждали очень большие дела.
Он решил не умирать — жить только для того, чтобы помнить о ней, чтобы продолжать любить ее всем сердцем, а может и крепче…
Все тот же безрассудный ветер швырнул в лицо запах разлившегося по асфальту бензина. Запах этот, когда-то привычный и будничный, показался отвратительным, невыносимым. Захотелось лесной свежести: вдохнуть полной грудью, и дышать, дышать бесконечно… Сознание стало стремительно гаснуть. «Встретимся. Сейчас. И будем вместе навсегда», — подумалось вдруг. А потом все замерло и оборвалось.
02 июня 2019 г.