Только сливной бачок разбивал ощущение покоя и комфорта — безбожно студил спину через тонкий пиджак. Кабинка была настолько просторна, что можно было скинуть туфли и вытянуть ноги, незаметно для других посетителей. Неужели Сыпин мог не воспользоваться этой возможностью? А еще этот «санаторий для дебилов», как его называли сведущие горожане, скрывал тесноватый, но особенный буфет с незаметной входной дверкой. Именно за ней, двадцать минут назад, Сыпину попалась бутылочка достойнейшего коньяка — за бесценок. На седьмом этаже благоухает по-советски просторная столовка со знаменитыми на всю столицу борщами и ватрушками, со вкуснейшими пирожными «орешек» и прочей копеечной простонародной снедью; есть в здании и другие лакомые буфеты, и даже ультрамодное кафе, приютившееся под самой крышей, но найти в этом управленческом раю такой коньяк, разумеется, невозможно — заветный буфетик предназначен только для самых-самых «демократичных» обитателей этого «санатория». И все-таки, Сыпин прикончил остатки коньяка с легкой печалью: жизнь, даже столь заоблачная, так непостоянна…
Завибрировал эсэмэской страдалец-айфон: «Милый, ты где? Заседание еще не закончилось?» Сыпин ответил: «Еще и не начиналось! Моль влетит с опозданием, как всегда». Она: «Старпер ужасно занятого изображает». Он: «Целую. Как закончится, наберу».
Пустая бутылка отправилась в мусорку, но выходить из кабинки не хотелось — встречные лица в коридорах, пустые и карикатурные, не могли бы укрепить в душе состояние безбрежного покоя. Сыпин достал из сигаретной пачки самокрутку, забрался на крышку унитаза и прикурил недалеко от вытяжки. Но докурить ее таки не удалось — коридорная дверь распахнулась, кто-то прошаркал в соседнюю кабинку и натужно закряхтел, перекрывая оскорбительной нутряной вонью дурманящий дух благородной индийской конопли. Остаток самокрутки вернулся на отдых в пачку, а ее хозяин — к делам государственным.
Твердой поступью он зашел в зал, намереваясь занять место в самом уголке огромного совещательного стола, и увидел вместо него… гигантскую лысую вагину, распухшую от укусов, по краям которой расселись упившиеся кровью вши в черных костюмах. Они деловито копошились, время от времени многозначительно переглядываясь. Превозмогая накатившую тошноту, боясь отвести взгляд от потолка, он добрел до своего стула. Усидеть рядом с ними оказалось непросто: ощущение отупляющего страха, нависшего над собравшимися, было омерзительно. Но после того, как в зал влетела «моль» — вечно заставлявший себя ждать верховный долгожитель — заседание началось, вши расплющились на столе, обретя обычный чиновничий вид, и Сыпин наконец-то закрыл глаза…
Карибское небо засияло над головой, к ногам подкатила беспечная волна, дохнул жаром песок бескрайнего пляжа — и все проблемы опостылевшей «страны дураков» оказались в абсолютной недосягаемости…
Однако взволнованный голос соседа вскоре вернул его на место — тот докладывал, поднимая время от времени взгляд: от бумажки — в сторону важно раздувшейся председательствующей «моли»:
— Страны Запада, погрязшие в болоте бездуховности, были снова посрамлены. Присвоенный ими русский народный танец макарена, наконец-то вернул себе исконный национальный статус. Наши выдающиеся этнологи выяснили, что исполнялся он на Руси с незапамятных времен. Жители сельской местности переняли его движения от пастухов, подгонявших стада энергичными движениями бедер. Все мы помним русскую поговорку: «куда Макар телят не гонял». Оказывается, именно в честь легендарного Макара-пастуха был назван этот скрепоносный танец. В советское время, его любил исполнять перед своими учениками выдающийся педагог Макаренко. Я предлагаю ввести в каждом школьном классе предмет хореографии, на котором обстоятельно изучать макарену, укрепляющую и наше духовное здоровье, и наше национальное единство…
Под привычную чиновничью болтовню, Сыпина опять охватила дрема: налетел свежий бриз, из лазурной пены показались три загорелые и высокогрудые блондинки с солнечно-золотым мячом. «Живем один раз! Мир прекрасен! Движение — это жизнь!» — восклицали они, перебрасываясь.
— Привет! Подайте мне мяч! — крикнул Сыпин, замахав девушкам… и вдруг очнулся от громкого начальственного голоса.
— Мы выслушали выступление рулевого нашего образования. Поблагодарим его за интереснейшее предложение!
После аплодисментов, председательствующий продолжил:
— А теперь послушаем внеочередную речь отвечающего за наши спортивные победы. Он так тянет руку, будто хочет из кожи выскочить.
Сыпин испугался и вытащил из папки доклад, подготовленный референтом, пробежал заголовок глазами… и блаженно улыбнулся, подумал: «Ну и умница референт! Гений!»
С каждой фразой, голос его креп, а грудь насыщалась энергией:
— Господа! Долгие годы русский народ водили за нос вражьи силы, окопавшиеся на Западе. Они воровали у нас не только народные танцы! Наши самоотверженные исследователи вернули в родное лоно исконно русский национальный продукт, который теперь займет почетнейшее место на нашем новогоднем столе. Это чудо кулинарии — макароны! Да, да, господа, не удивляйтесь! На территории Новгородского кремля была найдена берестяная грамота со словами: «Макар ел оны». По мнению ученых, эта надпись, сделанная в рекламных целях, сопровождала каждую партию пустотелых мучных изделий. С веками, центральное слово выпало и наименование продукта стало лаконичнее, обрело привычное всем нам звучание. Я предлагаю возродить русское народное соревнование — продувание макарон! По мнению наших экспертов, со временем оно может стать олимпийским видом спорта. Спасибо за внимание!
Председательствующий, бодрым голоском, подытожил:
— Прекрасно, господа! Особенно радует, что мы таки успели к концу нынешнего года не только уязвить наших зарубежных партнеров, но даже кое-что у них цапцарапнуть! Значит, наметились высшие приоритеты работы, предстоящей в году следующем! С паршивой овцы, как говорится, хоть шерсти клок!
29 ноября 2023