Я приблизился к финалу романа и редактировал последнюю фразу. Вдруг возникло ощущение ненужности и фальши. Этот текст стал мне чужим, даже противным, отпугивающим своей пустотой и глупостью. Я отъехал от стола, положил на него ноги и откинулся на спинку кресла. Вся жизнь вокруг показалась застывшей пошлостью, вопящим хамством…
Новый роман погрузил меня в болото, вместо того, чтобы стать прочной лестницей, поднимающейся к корзине воздушного шара. Когда начинал писать, понимал, что хочу сказать о чем-то важном, взлететь к вершинам… но теперь, спустя три недели, совсем забыл о чем и зачем… и вот, ряска сомкнулась над моей головой.
Дольки лимона болтались внутри бутылки осколками декабрьского солнца. Но освежили меня не они.
Вдруг из прихожей, из кармана куртки, прилетел вызов. Она! Только она знает, когда следует оторвать меня от рутины; и она сделала это старинной мелодией «Там, где клен шумит».
Я вышел на балкон: белая ночь — ясная, безмятежная. Внизу дремал широкий парк с пустыми дорожками: шелестели густые клены, чуть тише высокие тополя; изредка подмигивали ненужные фонари.
Я опустился на складной стул и ответил на вызов.
— Привет!.. Еще не женился? Не нашел половинку?
— Чао! Ты неделю назад спрашивала. Не успел.
— Все некогда?
— А когда? Только сейчас роман закончил; за пять минут перед твоим звонком последнюю точку поставил.
— Как чувствовала!.. Писатель Сковородкин разбит наголову?
— Точно! Идол православнутых бабушек повержен мною во прах! Испепелен, вместе со своей многотомной церковной лаптятиной!.. А как твои подопечные поживают? Сколько подписалось, миллиона три?
— Почти пять.
— Ого! Не чувствуешь себя марионеткой? Поклонники имеют власть над кумиром…
Я услышал, как она сняла крышечку с бутылки, сделала несколько глоточков, и сменил тему:
— Водичка, как у меня? с лимончиком?
— Это не единственное, что нас сближает.
— Почему ты не пишешь больше? Ты могла бы стать…
— Зачем? Чтобы уязвлять пошлых сковородкиных? Какие пустяки!.. Или чтобы убеждать ущербных в том, что любовь и мир — это хорошо, а война и смерть — это плохо? Но ведь вся мировая литература об этом! Кому она в России нужна?! Куда кремлевские холуи оглобли повернут, туда все и попрутся. А если всех стреножат и поставят в стойло, то даже там многие найдут свое счастье. Разве я не права?
— Но ведь читают люди разные, не всем пропаганда надвинула козырек на глаза!
— Им надвинула пропаганда, а ты сделал это своими руками!
Теперь пришла моя очередь приложиться к кисленькому. Пока глотал я, она продолжала:
— Вы все, кто имел возможность что-то сказать, только рассматривали кал крысиного короля и выискивали в нем глистов! вместо того чтобы собраться в кулак и бить по наглым серым мордам!.. Когда вы отвернулись от людей, они превратились в ничтожества! они озверели!.. Теперь вы попытаетесь смыть с себя невинную кровь, но ведь не получится! Вам же никто никогда не поверит!..
За минуту выросла тишина, лишь теплый ветерок шептал что-то нежное в кленовой листве. Мне показалась, что она плачет, но ее голос не потерял твердости:
— Тебе придется вытаскивать себя из болота за волосы. Ты готов к этому?
— Возможно, ты права… Люблю тебя! Я вспомнил, о чем хотел написать! Теперь смогу.
— Пока.
Рассвело, на дорожках парка стали появляться «собачники». Я разбудил монитор, взглянул на одну из трехсот страниц ненужного романа, вырвавшего из моей жизни три недели, усмехнулся, закрыл редактор и удалил этот файл навсегда. Слишком низменная тема была мною взята…
Да и можно ли писать безнаказанно об озверевших «православных» фанатиках? Государство считает себя вправе бросить на нары, за оскорбление их особо тонких религиозных чувств. Эти ручные демоны могут пригодиться власти в любую минуту…
Час спустя я сидел с удочкой на борту катера, возле дикого невского берега. Ощущая прилив свежих сил и резвость мысли, я смотрел как на сизых волнах попрыгивает мой жизнерадостный поплавок и думал: «У свободы, даже у кукольной, есть гораздо больше приятных сторон!».
5 августа 2022 г.